Любовная лирика

Привкус печали

(Рассказ был опубликован в газете "Женский калейдоскоп")

Странно, но я не находила в нем ничего привлекательного. Передо мной сидел чужой человек, а ведь когда-то я его любила.
Я опустила глаза. Мне надоело смотреть, как шевелятся губы на этом некогда красивом, а теперь осунувшемся лице. От взгляда его радостных глаз становилось неловко, а в душе поднималось беспокойство от того, что приходилось скрывать свои чувства. Я сосредоточенно размешивала сахар в остывшем кофе. Господи, почему мне так скучно?

Я обрадовалась, когда Виктор позвонил. Будто вернулось что-то радостное и светлое из далекого прошлого. Будто не было этих восьми лет разлуки. Я вспомнила, как дрожали руки, когда выбирала наряд для свидания и делала прическу, а в зеркале наблюдала глупо-восторженное выражение собственного лица. «Дура набитая», - обругала я себя мысленно.

А голос остался прежним. Я снова подняла глаза, но так и не смогла сосредоточиться. Изредка до моего сознания долетали обрывки фраз. В душе пустота.

Когда Виктор спросил, как я жила без него, отделалась двумя-тремя общими фразами и тут же перевела разговор на него. Но это была только дань вежливости, не больше… Нельзя же просто встать и уйти.
Я не узнала Виктора, когда подошла к кафе и увидела его со спины. Он нервно курил сигарету и то и дело посматривал на часы. Только знакомые движения говорили, что это он. Когда же Виктор повернулся, я со страхом подумала, что обозналась. Однако, через несколько мгновений это чувство прошло. Виктор не заметил моего замешательства, рванулся ко мне, и, схватив в объятия, закружил, как и раньше, как много лет назад. Да, восемь лет – это немало. Но я думала иначе. Он, судя по всему, тоже.

Во время нашего разговора, наблюдая за его поведением – как он делал заказ, как ел, как смотрел на окружающих, я поняла, что Виктора, которого я любила, больше нет. Что-то осталось прежним, но стержень, основа того Виктора, надломилась. Он стал таким, каких много. Человек из толпы.

Говорят, с первого взгляда можно определить человека, предвидеть, что ждет его в будущем. Может быть, я, тогда еще неопытная девушка, чего-то не разглядела, а что-то приукрасила в нем. Но сейчас, сидя с Виктором за столиком в кафе, я испытывала удивление, разочарование, даже отвращение. Скорее, скорее отсюда! Как затянулся его рассказ! Скорее прекратить все эти пытки! Разочарование не прибавляет положительных эмоций. Но это чувство не побуждало меня к действиям.
Расстались мы почти сразу же, как только Виктор закончил рассказывать о себе. Идти с ним куда-то не хотелось, потому я сослалась на срочные дела. Виктор был явно разочарован. Было видно, что рушились все его планы. Мы попрощались у выхода. Он обещал звонить.

Я шла по тихим опустевшим улочкам вечернего города и пыталась понять: за что я любила этого человека, что меня в нем привлекало? Не найдя ответа, я вдруг почувствовала, как в душе стало зарождаться пьяняще-радостное чувство свободы с небольшим привкусом печали.

(Рассказ был опубликован в газете "Семейный очаг")

Она смотрела в его голубые глаза, в которых отражались огни уличных фонарей, и тихо улыбалась. Все, что он говорил, не заставляло сердце биться быстрей. Она уже давно изучила все приемы мужчин околдовывать понравившуюся женщину. Вот и он, еще недавно хмуро ожидавший автобус на остановке, теперь вьется вокруг нее, словно павлин перед своей избранницей. Да и вряд ли он сам к концу вечера вспомнит все, что ей сейчас наговорил, так стоит ли обращать внимание ей самой?

- А мы с вами когда-то встречались, - остановила она поток его слов. – Только это было очень давно.

- Наверное, в прошлой жизни? – весело откликнулся он. – Правда, я не помню этого, простите. Хотя я сразу обратил внимание на то, что ваше лицо мне кого-то напоминает.

Он говорил, а она смотрела в его голубые глаза, в которых поблескивали искорки смеха. Она могла бы всю жизнь идти и идти куда-то и смотреть в эти голубые глаза.

- Нет, вы не поняли меня, - сказала она помолчав. – Мы встречались с вами, дружили и даже… были близки.
- Что? – переспросил он, а его глаза по-прежнему искрились от смеха.
- Вы не верите? – засмеялась она. – А ведь я говорю серьезно. Ну, вспомните! Неужели в то время я ничего для вас не значила? К тому же разве такое человек может забыть?

Он заглянул ей в глаза, проникая в самые глубины души. Искорки смеха потухли, осталось только напряженное внимание с небольшой долей заинтересованности. Когда он заговорил, она уже снова почти не слушала. На душе было спокойно, она медленно шла, наслаждаясь чудесным летним вечером, звездами и его голубыми глазами.

- А вы знаете, - прервал он наступившее молчание, - мне кажется, я вас вспомнил. Ну да, конечно! Господи, ну надо же? Мы познакомились на какой-то вечеринке, в кругу общих знакомых, да?
- Да нет, - рассмеялась она, - все было гораздо проще. Почти как сейчас.
- Правда? – обрадовался он. – Значит, можно считать нас старыми знакомыми. А если учесть то, что мы были близки, то…
- Подождите, я еще не все сказала, - перебила она его. – Дело в том…
Она остановилась, внимательно посмотрела ему в глаза, с улыбкой предвкушая неожиданную развязку, а потом сказала:
- Дело в том, что у вас растет сын. Ему уже скоро исполнится десять.
Да, она не ошиблась. Реакция мужчины была настолько бурной, что стало даже забавно. Он бледнел, краснел, не мог выдавить из себя даже слово. А глаза? Эти красивые голубые глаза вдруг превратились в двух загнанных зверьков, которые пытаются спрятаться от нависшей над ними опасности.
- Не может быть! – это все, что смогли прошептать его губы. Она молча смотрела на него, улыбаясь своей тихой, безмятежной улыбкой, потом молча повела плечами, повернулась и так же медленно продолжила свой путь. Звезды нежно мерцали в вышине, манили своей таинственностью, стоял тот же тихий летний вечер, только рядом не было этих колдовских голубых глаз, которые манят и привораживают.


Через несколько месяцев они вновь случайно встретились. Переполненный автобус отчаянно штурмовали пассажиры почти на каждой остановке. Чужие раздраженные тела сдавили ее со всех сторон так, что даже дышать было тяжело. Кто-то навалился сзади, больно уперся локтем в бок. Она, пытаясь освободиться от этого локтя, повернула голову и встретила взгляд все тех же голубых глаз, только сейчас они смотрели зло и отчужденно. И тут в какое-то мгновение все изменилось. Глаза удивленно округлились, выразили испуг, моргнули и спрятались за шторами век.

- Здравствуйте, - тихо сказала она, улыбнулась и приняла прежнее положение.
За спиной царило молчание, только локоть уже не упирался так больно, а дышать стало намного легче.

Она вышла на своей остановке и была несказанно удивлена, когда он нагнал ее почти у самого дома. Она в растерянности остановилась и спросила:
- Вы? Зачем?
- Простите, извините, - бормотал мужчина, с трудом переводя дыхание. – Я не знаю… Я долго думал… Я хочу видеть своего сына, - выпалил он наконец.
- Господи, - засмеялась она, - вы что, правда думаете, что я…
- Нет, вы не должны мне запрещать, - перебил он ее. – Вы не имеете права запрещать. Не перебивайте. Я долго думал над тем нашим разговором. Я вспомнил, мне кажется, я вспомнил… Я должен его видеть.
- Вы не понимаете, - снова попыталась она заговорить. – Я же…
- Постойте, - перебил он, - дайте сказать. Понимаете, у меня жена, дети… Но я не могу, понимаете, не могу жить зная, что у меня где-то растет сын, и не видеть его.

Глаза его горели лихорадочным огнем, пальцы судорожно сжимали рукав ее пальто.
- Господи, - воскликнула она, - да ведь не было ничего!
- Как?! – воскликнул он возмущенно.
- Да, не было, - торопливо заговорила она. – Я выдумала все, чтобы только отвязаться от вас. И вообще я замужем, а детей у меня нет и никогда не было.
- Но я же вспомнил! – снова закричал он. – Я все вспомнил. И познакомились мы с вами у выхода с танцплощадки. Что, скажете, нет?
- Я никогда не ходила на танцплощадки, - холодно отозвалась она. – Не знаю, кого вы там вспомнили. Оставьте меня в покое, меня муж дома ждет. Мне некогда с вами разговаривать.

Он медленно выпустил рукав ее пальто, с лица сошла напряженная гримаса, уступая место растерянности. А глаза… голубые глаза его широко распахнулись, стали по-детски наивны и печальны одновременно.
- Простите, - прошептали его губы.
- Всего хорошего, - все так же холодно ответила она, в последний раз заглянула в голубизну его глаз и, отвернувшись, ровной походкой направилась к своему дому. Где-то там, за спиной, остался стоять растерянный мужчина.

Перед дверью квартиры она достала из сумочки ключи, отперла замок и переступила родной порог. Из глубины квартиры послышался мелкий топот детских ног, радостный вскрик, и вот уже ее шею обвили нежные, теплые ручки ребенка.
- Мама, мамочка пришла! – звенел детский голосок.

Она тихонько отстранила сына и заглянула ему в глаза. На мгновение в памяти промелькнул выход с танцплощадки, звездное июльское небо и свет уличных фонарей…
- Здравствуй, сынок.